Артем Франков: "Понятия не имею, как попал в число "избранных"

Фото к новости

Третья и заключительная часть разговора Романа Бебеха и Артема Франкова о профессии: объединенный чемпионат, работа в футболе и конверты за статью.

ПРИ ВСТРЕЧЕ С ГАЗЗАЕВЫМ МЫ ОБНЯЛИСЬ И РАСЦЕЛОВАЛИСЬ— Никогда не просили помочь, вручая конверт?

— Было, что без конверта просили помочь. Давай, мол, поддержим, сейчас этому парню так тяжело, может, не нужно его херачить, а наоборот, хорошо напишем. Это чисто дружеская услуга, причем здесь деньги — как по мне, каждый имеет право оставаться человеком, а не только функцией. Кроме того, я предпочитаю выслушать несколько точек зрения по поводу.

Сложно у нас в футболе… Жизнь не признает цифровой логики: белое — черное, единица — ноль, да — нет. Жизнь — серая штука или, скорее, со многими оттенками. Всегда допускаю, что чего-то не понимаю и мне вредит моя эмоциональность. Поймите еще одну вещь, ведь я не профессионал футбола — я профессионал «Футбола»! Вполне допускаю, что я допускаю ошибки, что я неправильно оцениваю то, что увидел, что оно может развернуться ко мне совсем другим боком. Например, мне звонили и спрашивали: «Ну как ты считаешь, договорной это матч или нет?» Это не о «Металлист» — «Карпаты», нет. Я не могу судить в целом, но могу сказать, что определенный эпизод выглядит более чем сомнительно. В конце концов, не обязательно нечестно играет целая команда… Дальше нужно разговаривать с конкретным защитником. Зачем он так поступил? Перемкнуло его или были другие причины. Но все это мура, пока не впряжется спортивная полиция.— Как-то непонятно выглядела встреча отдельных журналистов с Валерием Газзаевым. Ведь на эту презентацию попали избранные, среди которых были и вы. Так вот куратор объединенного чемпионата провел встречу, а потом вызывал каждого журналиста на отдельную беседу. Выглядело это так, вроде вам давали гонорары. И как раз после этого вы очень лояльно заговорили об идеи общего с Россией чемпионата…

— Неправда про отдельные встречи, плюньте в глаз тому, кто это сказал. Мы сидели в одном зале, после разговора кушали хорошее мясо и немножко выпивали хороший виски. Не буду скрывать, что при встрече с Газзаевым мы обнялись и расцеловались, несмотря на то, что «Футбол» беспощадно его критиковал. У нас остались приятные и доверительные отношения и дай Бог, что б дальше так и было. После встречи перешли в режим фуршетного общения. Мы сели с Леоненко и Газзаевым и просто проболтали все это время. После чего вышли из отеля, где проходила встреча, и разошлись. А уж как я попал в число «избранных», понятия не имею. Крайне редко задаю вопросы типа «А кто еще там будет?»— Он вас так убедил, что сразу после этого вы в редакционке написали, что нам нужен объединенный чемпионат: «Нужно взять эти деньги, если нам их дают»…

— Не совсем так, не передергивайте, подобно иным читателям. Мой посыл звучал и звучит: «Если эти деньги настолько привлекательны, почему нам их не взять? А если нет, то приведите РАЗУМНОЕ объяснение, почему этого делать не стоит». Аргументы типа «силы Мордора вышли на тропу войны» прошу не предлагать, они попахивают эльфами и прочей бредятиной.

Подчеркиваю: я не сторонник ОЧ по одной простой причине — в нынешней ситуации он невозможен.— Это принцип «бабло побеждает зло»….

— А какое зло нужно победить? И как?!

— Это политический проект. Согласитесь?

— А чем он нам грозит? Какие негативные политические последствия?— Идею объединения футбольных чемпионатов, а потом и Украины с Россией…

— Охренеть аналогия. Раз футбол объединился, то и страны за ним потянутся. Интересно, как это до сих пор в Евросоюзе объединенный чемпионат не провели — наверное, потому что государственное объединение значит меньше, чем футбольное, эвона как… Итак, вы категорический сторонник России во всех ее проявлениях от государственных границ до последнего русского. Я же сторонник равноправных отношений со всеми державами. Не хочу выделять кого-то в исторические друзья и так далее. Футбол как может повлиять в этом плане?— Одна газовая система, один язык, один чемпионат… Потом скажут, что мы одна страна…

— Повторюсь — это не более чем допущения, мы переоцениваем роль футбола. Если разъединяться, не удержит никакой футбол, если объединяться — никакой футбол не предотвратит. Я вполне допускаю, что некоторый негатив в этом есть. Только не политический, все это треп, круто замешенный на нынешнем жестком ухудшении отношений и с развитием футбола. Дело в том, что само позитивное обсуждение объединенного чемпионата подчеркивает: украинский независимый футбол потерпел крах как бизнес-проект.— Вы считаете, что объединенный чемпионат может быть бизнес-проектом? А если «Газпром» откажется бросать чудовищные деньги?

— Тогда вернемся к своему чемпионату в том же виде. Он развалится за это время? А то, что сейчас происходит у нас, как назвать?— Валят команды…

— А кто? Коломойский? Он, что ли, приверженец объединенного чемпионата? Сильно в этом сомневаюсь — в том, что он кого-то валит. Или Миллер с Путиным?

— Если у нас клубы не зарабатывают, вы думаете, при объединении что-то изменится?

— А как, если им чуть ли не с ходу на руки обещают выдать серьезные суммы. Причем не дали — развернулись и до свидания, все очень просто! Мой лозунг таков: «Если русские настолько смешные, что хотят потратить полмиллиарда евро не на развитие своего футбола, а украинского, то почему бы в этой ситуации не проявить себя хитрыми украинцами?» Не говорим хитрыми хохлами, потому что эта фраза может быть вырвана из контекста и прозвучит как оскорбление, я уже привык, что мои слова непременно перекручивают, воленс или неволенс.

КАКОЙ ИЗ МЕНЯ ТРЕНЕР? ПИСАТЬ О ФУТБОЛЕ ЭТО НЕМНОГО НЕ ТО.— На одной из пресс-конференций вы спросили, а скорее, заявили Мирону Маркевичу, что Девича нужно было менять раньше. На что тренер «Металлиста» в шутливой форме ответил, что вам пора уже команду тренировать. Вы как такие ремарки воспринимаете?

— Знаете, вот я именно что спросил, причем в шутку — потому Девич уже забил два мяча, а на тот момент он за пределы дубля никак не выходил! Вот и сострил — чего ж парня на поле держать, мучить… А тренером мне не быть ни в шутку, ни всерьез. Считаю себя плохим администратором, слишком творческий для этого персонаж. Работа же тренера это великая работа менеджера. Кроме того, я тупо не настолько разбираюсь в футболе. Какой из меня тренер? Писать о футболе это немного не то.— А как насчет поработать в клубе? Виктор Вацко попробовал себя в «Карпатах», например….

— Ну и как он, сильно рад? Негативный опыт — это тоже опыт. Даже не очень стремлюсь услышать его мнение… У меня извне сложилось свое впечатление. Если мы с ним по-дружески пообщаемся, возможно, Витя меня в чем-то переубедит. Но для меня «Карпаты» очень специфический клуб. Наверное, можно пойти на такую работу, но не в «Карпаты». Я понимаю, что для него это родной клуб — но. Но. Но. Возвращением на ТВ сказано если не все, то многое.

МНЕ НИКТО НЕ ПРОБОВАЛ ПРЕДЛОЖИТЬ МИЛЛИОН ДОЛЛАРОВ— В первой части интервью вы сказали, что мысли уйти из профессии возникли после интервью с Шуфутинским. После этого такие мысли вас посещали или журналистика это навсегда?

— Не так. Я сказал, что если бы Шуфутинский стал первым моим интервьируемым, то я мог бы и подзавязать… В общем, вы мне предложите, а я подумаю! Комфорт и постоянство тоже стоят денег.

Деньги… Черт бы их побрал и черт бы побрал тех, кто при слове «деньги» начинает корчить из себя целку. Ну почему когда говорят о деньгах, это считают проявлением цинизма?! Это ж надо, похерили Советский союз с его патологическим идеализмом, перешли к капиталистическим отношениям и при этом стоит тебе публично заговорить о деньгах, как тебя сразу обвиняют в цинизме и нехорошем подходе! Ты, дескать, должен проповедовать футбол в стране, со своего амвона свет истины нести. Я в ответ всегда ЦИНИЧНО говорю о своих обязанностях главного редактора. В первую очередь, это ответственность перед моим работодателем. Главная, первая, вторая и последняя — обеспечить максимальный продаваемый тираж моего издания и отсутствие судебных исков, которые наносят ущерб репутации и материальному положению издания. Оставаться при этом человеком — уже мое хобби.

Возвращаемся к уходу. Комфорт, постоянство, нахождение на одном месте, общение с людьми, к которым ты привык, тоже имеют определенное материальное выражение. Если тебе предложили другое место, ты должен очень четко оценить последствия и опять-таки выразить их в чем-то. Когда кто-то говорит, что его не волнуют деньги, это два возможных случая — либо у него этих денег никогда и не было, или у него денег настолько много, что они его уже перестали волновать.— Выходит так, что вы за определенную сумму напишете то, что вас попросят?

— Нет! Любая пакость имеет определенные последствия, например, как угрызения совести, с этим нужно жить. Кроме того, подчеркиваю — у меня не возникало такого, чтобы меня заставляли сунуть в «Футбол» то, что мне откровенно противно. Ну, разве что реклама какая-то может не понравиться, но я за эти полосы не отвечаю (смеется).

— Если б вы взяли деньги за материал, с этим смогли б нормально жить и оставаться в профессии?

— Мне никто не пробовал предложить миллион долларов. Я не знаю, как бы я себя повел. Не понимаю, когда люди говорят: «Да я, да я никогда в жизни!». Вот пусть предложат, ты потом расскажешь — а то легко быть честным, когда ты на хрен никому не нужен и со своим мнением можешь в сортир сходить, будет чем подтереться.

Помните анекдот? «Вот эти женщины стоят столько, эти столько. — А есть у вас честные женщины? — Да, но они очень дорого стоят…» Разговор о честности сам по себе абстрактен. Меня не проверяли на честность по-настоящему. Другой вопрос, что мне бы хотелось — пусть, наверное, так и остается. Вы не представляете, насколько крепок и чист мой сон между восемью утра и двенадцатью дня! Пусть так и остается.